«Каменный пояс» поэмы

Цена: 400 р

Автор: Турышевы Олег и Мария

Год выпуска: 2013

       «Каменный пояс» – это собрание поэм, повествующих о древних преданиях, в которых говорится о древних горах Кавказа, в особенности о Великом Богатыре Эльбрусе, а также о предании речки Народы, вытекающей из сердцевины гор Урала. Богатая красотами русского языка эта Книга расскажет о сотворении гор, о возникновении арийского рода. Глубина и красота природы в простоте и лёгкости изложения будет приятна и доступна для чтения людей любого возраста и социального положения. Простая и, вместе с тем, глубокая по своему содержанию, эта Книга станет вашим другом и помощником на вашем жизненном пути. 

             Эльбрус

Раскинувшись над цепью гор,

Эльбрус Седой стоит в дозоре.

На западе разлилось море,

Блестя лазурною волной.

А на Востоке, за горами,

Равнин безбрежных тает даль,

Там Брат Его Родной, Урал,

Синеет Древними Грядами.

Оттуда ждёт Рассветный Луч

Эльбрус, Вознёсшийся Могуче,

И Знаменем алеют Кручи,

Всем возвещая — День настал!

Ещё погружено во мрак всё,

Но миг за мигом вниз течёт

Поток Огня — весь мир поёт,

Свершает Ход Закон Вселенной.

Ушба, пристанище орлов,

Двуглавой светится вершиной.

Донгуз-Оруна снежный взлёт

Подобен стае лебединой.

Джайлык, красавец-великан,

Грохочет веско камнепадом.

И смотрит в Небо Джан-Туган,

И большего ему не надо.

Весь День стремительно текут

Потоки тающего снега,

Луга альпийские цветут

Всей радугою многоцветья,

Пасутся мирные стада

Под голубым покровом Неба,

И озера блестит слеза,

Орла парящего приметив.

Усталый путник отдохнёт

Под сенью радостною сосен

И чистотой текущих вод

Сосуд души своей наполнит.

Весь День Эльбрус Щитом горит,

Чистейшей Белизной сияет,

Но ход на запад День вершит,

И Солнца Шар за морем тает.

В долины тень от гор легла,

Холмы сокрылися в тумане,

И отблески Златого Дня

Ещё вершины освещают.

Но и с вершин Небесный Луч

Всё поднимается чуть выше,

И вот уже Эльбруса Крыша

Прощально машет из-за туч.

Скользя в последний раз по Ней,

Луча Живительное Пламя

Свернуло Огненное Знамя

С Эльбруса Заповедных Стен.

Всё погрузилося в молчанье,

И только древнее преданье

Волнует кровь в ночи глубокой,

И над вершинами высоко

Луны Прекрасное Чело

Льёт Речи Чисто Серебро.

Задумчиво глядит Луна

На Древнего Богатыря,

Чей Стан закован в льдяны латы.

Вулкан дымится, как Алатырь.

Его вершин орлиный взор

Не знает сна, и звёздный хор

Ему поёт, Эльбрус внимает,

И ночь по капле убывает.

И так до Нового Утра,

До Новых Струй Лучей Рассветных,

Когда Эльбруса Голубь Белый

Коснётся кончиком Пера.

И над вершинами Кавказа

Поднимет Знамя Новый День.

Они поведают нам сказы

Далёкой юности своей,

Когда они младой семьёю

Гусей пернатых родились,

И Небо их позвало Ввысь,

Наполнив казов Светлой Новью.

Лети, Кавказ, на крыльях казов!

Твой Предводитель Боевой,

Эльбрус, давно уже Седой,

Но Молод Вечностью Он в сказах.

И сказов горная гряда

Наполнит сердце Святогорьем,

Что станет нашим Хлебом с Солью,

И примет души Синева.

Кто был хоть раз в горах Кавказа,

Не сможет в век их позабыть,

Печатью Огненной горит

Их древние, как Жизнь, Наказы.

Всё здесь Живые Письмена,

Свидетели протекшей Жизни,

И капля самой малой Мысли

Подобна Жемчугу со дна.

И если сердца Нежный лист

Ты предоставишь летописцу,

То он потоком Горней Мысли

На нём Печати отразит.

Мысль льётся, Золото горит,

Что нить на сердце вышивает,

Игла острейшая блестит,

И скань на Солнышке сияет.

Она подобна тем хребтам,

Что ты увидишь ранним Утром,

Когда на склоне Машука

Окажешься хоть на минуту.

По всей длине из края в край

Лежит гряда, алеют пики

Как в море Жизни острова,

Как паруса Святой флотилии.

Ты узнаёшь Эльбруса Взлёт,

Казбека поднятые плечи,

Дыхтау светится как свечи,

Ушба-красавица поёт.

Ещё колышется туман

В подножье Машука, след ночи,

Но Солнца Огненные Очи

Над Пятигорьем строят Храм.

Они как Ключ к дверям Кавказа.

Дороги тонкая струна

Течёт от склонов Машука,

Скрываясь вдалеке от глаза.

Но если ты пойдёшь по ней

Через ущелья и стремнины,

То Божьей Мудрости Картины

Откроются душе твоей.

              ***

Скрипит натружено арба.

Повозку медленно, едва

По склону тащат два вола.

До перевала далеко,

И Солнце стало высоко,

Пот струями чело кропит.

Погонщик изредка кричит,

Вот впереди чинары тень

Гостеприимно дарит сень.

Направив медленных волов

В прохлады сень без лишних слов,

Решил погонщик отдохнуть

И к вечеру пуститься в путь.

В повозке слышен слабый стон.

— Терпи, родная! — молвил он.

С кувшином глиняным в руке

Спустился к пляшущей реке

И вод Баксана зачерпнул,

Глоточек малый отхлебнул

И вверх по тропочке крутой

Поднялся с горною водой.

В повозке, тяжело дыша,

Лежала дева, знать душа

Едва держалась во плоти,

Но видно сроки не пришли

В мир к праотцам ей отойти.

— Послушай, доченька, попей,

Мой ясноглазый соловей!

Жара спадёт, продолжим путь,

Господь Велик, нам даст приют.

В ночи пристанище для нас

Укажет в сердце Божий Глас, —

И, к бледному склонясь челу,

Водицы тонкую струю

Налил в ладонь, уста отёр,

По капле влил, смягчая боль,

И прошептал:

              — Храни, Господь,

Невинной девы бренну плоть!

Забылась дева в сне тревожном,

А он, ступая осторожно,

На камушек облокотясь, присел

И сердцем чутким присмирел.

Всё разом вспомнилось ему…

Словно в кошмарном сне, бреду,

Как на селение родное,

Стоящее в преддверье гор,

Обрушилась орда, как море,

Разя ударом всё живое.

Ничто не предвещало бури —

Стада паслись между холмов,

И крики мирных пастухов

Привольный ветер нёс до слуха.

Но вот беда — среди ночи

Ворвались полчища. Огни

Дол озарили тёмно-красным,

Дотла селение сожгли.

Кто мог держать оружье — пал,

Сражённый яростной стрелою.

Напрасно его голос звал

Детей отправленных в неволю.

К утру всё стихло — все ушли,

Гоня добычу пред собою,

И чёрное, как горе, поле

Осталось только позади.

Старик в соседнее село

Поехал накануне.

Продал руно, купил зерно,

Отправился в обратный путь он.

Уж ночь настигла на пути,

Селенье недалече,

Но что это? — везде огни!

Кровавый праздник сечи!

Волов усталых погонял,

Но поздно, нет уж близких…

Старик беззвучно зарыдал,

К земле прижавшись низко.

И траурный свершая ход,

Всех предал погребенью:

— Прими, Господь, наш древний Род,

Даруй всем Воскресенье!

И напоследок к челноку

Спустился к речке быстрой,

Но что это?! На берегу

Лежит дочурка! Выстрел

Догнал её — торчит стрела,

Но слабое дыханье

Колышет грудь едва-едва:

— Держись, моя родная!

Уж скоро полночь. Звёздный Ковш

По Небу проплывает,

Созвездья яркие мерцают

Меж исполинами хребтов.

Дивится старец, сколько раз

Он издали взирал на горы,

А здесь немыслимо высоки —

Вершины прячут в облаках.

Вершины светятся едва

От Бледного Луны Касанья,

И снежных линий очертанья

О чём-то тайном говорят.

Баксан шумит, не раня слуха,

Его весёлая волна

При Блеске Лунном Серебра

Что рыбка малая резвится —

То подплывёт, то удалится.

Повеял холод с ледников,

Дневной жары и нет в помине.

Овчину белую надвинув

На дочь, старик её укрыл

От хладного дыханья крыл.

Бредут волы дорогой узкой.

Устали, нужен всем ночлег,

В пустыне горной человек

Нуждается в тиши приюта.

Блеснул в ущелье огонёк,

Едва заметный, осторожный,

Но тем роднее и дороже

Домашний чуется дымок.

Меж скал отвесных жмётся сакля,

В загоне овцы у реки

Заволновались. На шаги

Волов и скрип арбы

Залаяли сторожевые псы.

Хозяин выглянул из двери,

Светильника горящий глаз

Всё осветил ему тотчас:

— Жена, воды согрей быстрее!

Нельзя нам медлить ни минуты!

С повозки в хижину внесли

Младую деву, у стены

На ложе чистом положили,

Водою рану всю омыли.

Вино протягивает ей

И говорит хозяин:

                        — Пей!

Глотнула дева, задышала,

Глаза подёрнулись слезой.

Хозяин острием кинжала

Стрелы зазубренное жало

Из раны достаёт чрез боль,

Кровь хлынула, поток её

Прикрыли пластырем целебным.

Уже порозовело Небо,

И заискрился гор Алмаз.

Младая дева без сознанья,

Недвижны все её черты,

Прозрачны и обострены,

В ней жизнь неотвратимо тает.

Послушай, друг, — промолвил горец, —

Стрела отравлена была,

И чудо, что она жива,

Но час отшествия уж скоро.

Одна Надежда у тебя —

Усердно помолившись Богу,

Пуститься в Дальнюю Дорогу

В те Заповедные Края,

Где Богатырь Эльбрус белеет.

В Его Подножье бьют Ключи.

Необходимо тот найти,

Что сердце Жизнию согреет.

Но это будет нелегко —

Как отыскать средь них Заветный?

И вот тебе, отец, ответ мой.

Подняться надо высоко,

Пройти по ледяному склону,

Эльбруса Мощному Щиту,

И взять с Вершин по одному

Простому камню небольшому.

Возьми серебряный сосуд

Для камня с Западной Вершины.

В него ты камень положи

И набери в ключе воды.

И если камень заискрится —

То верный знак Воды-Живицы.

А в этот вот сосуд златой

Положишь камушек другой,

Что взят с Восточной Стороны.

Вобрал он Солнечны Лучи,

Что на Рассвете Солнце дарит.

И пусть тебя то не печалит,

Что труден Путь, тернист и сложен,

Ты будь лишь только осторожен.

Молитвой Путь вперёд тори,

А без неё нам нет пути.

Знай, времени в обрез —

Неделя сроку, там конец.

Чем увенчаем мы его?

Тебе коня дам своего.

К Эльбрусу он тебя домчит,

А дальше в Боге Путь сокрыт.

О дочери не безпокойся,

У нас пробудет эти дни.

А ты, мой друг, сейчас иди

И ничего в Пути не бойся!

Хозяин старца обнимает,

Даёт припасы и питьё,

Верёвку, посох достаёт,

Выходит и коня седлает.

Последний раз взглянув на дочь,

Отец погладил её Нежно,

И заискрилася Надежда,

Рассеяв горя чёрну ночь.

Все эти дни, когда бежал он,

Ища Спасения в горах,

Терзал и мучал его страх

За дочь, что таяла как свечка.

И вот сейчас Надежды Луч

Коснулся Ласково сердечка,

Оно растаяло и вдруг

Забилось Трепетно и Нежно.

Надеждой Божьей окрылён,

Выходит старец в Путь Далёкий,

И пусть малы Надежды сроки,

Он Ей на подвиг вдохновлён.